Заповедный Гогланд

Практически в любом регионе встречаются места, всем своим видом будто принесенные из других краев, резко выделяясь на фоне окружающего однородного пейзажа. Не случайно подобные места повелось издревле называть местами силы, где порой буквально осязается высокая энергетика, слагающая причудливую растительность, геомагнитные аномалии. Для европейской части России, довольно однородной своими равнинными пейзажами, пожалуй, самое известное такое место - Жигулевские горы, где могучая великая русская река упирается и вынуждена обтекать настоящий горный кряж посреди равнины, с отвесными склонами почти в 350 метров, покрытыми редким богатым арсеналом растительности. На Северо-Западе подобных мест несколько - это и Дудергофские высоты, отчетливо возвышающиеся почти на 200 метров над уровнем моря в окружении прилегающих низменностей и плоских пейзажей Ижорского плато, выделяясь не только рельефом, но и богатым ареалом растительности - ценными южными породами деревьев - орешником, дубами, вязами, местами даже грабовыми зарослями, чей основной ареал обитания расположен почти в 1000 км к юго-западу, в Польше, а также живописным разнотравьем, где изобилуют степные виды растений. Другое место силы, будто нарочито противоположное южному буйству Дудергофских высот - священная для карелов гора Воттоваара - высшая точка южной Карелии: здесь на высоте почти 420 метров расположены уникальные каменные лабиринты и комплексы сейдов - каменных композиций природного и древнечеловеческого происхождения, а также уникальная северная растительность где могучий таежный лес, изобилующий по склонам, к вершине уступает место редколесью, со стволами растущими и порой перекрученными в самых причудливых направлениях. Воистину, Воттоваара - царство глухого Севера, будто занесенного на тысячу километров к югу.

Но есть еще одно место силы, будто вобравшее в себя аномалии приведенных мест, причудливым образом уместившее в себя диковинные аномалии и юга, и севера - самый крупный и высокий из островов не только Финского залива, но и всей восточной Балтики - Гогланд. Остров, уникальный и своим геологическим строением, на стыке двух литосферных плит - восточно-европейской равнины и балтийского кристаллического щита, и рельефом - нигде на Балтике, в радиусе более 1000 км, нет равных Гогланду по высоте островов, более того, своими почти 200-метровыми отвесными склонами, остров намного превосходит прилегающие низменные берега суши. Уникален и растительный мир Гогланда, чью экосистему даже видные географы-исследователи избегают относить к конкретному виду, по той причине что здесь в преобладающий таежный фон растительности причудливым образом вкрапляются южные породы деревьев, причем в естественной среде, а не только вследствие хозяйственной жизнедеятельности, здесь представлены многие виды растений, вообще не встречающиеся на суше. Остров сохранил уникальные массивы каменных рек, стелящихся округлыми каменными валунами на многие километры, имеются здесь и древние комплексы каменных сейдов, по склонам вершин, а в некоторых бухтах имеются следы драгоценных металлов. Будучи расположенным практически посредине Финского залива, вблизи оживленных морских фарватеров, на границах сразу нескольких крупных государств, остров веками оставался центром притяжения внимания множества завоевателей. В довершение к уникальной природе, Гогланд сохранил и историческое наследие: именно здесь в 1900 году был проведен первый в истории человечества сеанс радиосвязи видным русским ученым-изобретателем Александром Поповым: с вершины горы, названной нынче его именем, был передан и успешно получен радиосигнал в ближайший к острову морской порт Котка (остров Куутсало) в соседней Финляндии. Нельзя не упомянуть и про Геодезическую дугу Струве - сеть опорных наблюдательных пунктов за магнитным полем земли, организованным в 19 веке вдоль 25 меридиана от берегов Черного и Мраморного морей на юге до Баренцева моря на севере, и Гогланд приютил сразу два таких наблюдательных пункта. Россия выступила основным организатором и финансировала это исследование, и по иронии судьбы, вернее мировой истории, практически все созданные наблюдательные пункты оказались за пределами ее территории. За исключением двух упомянутых пунктов геодезической дуги на Гогланде. Ну а в годы второй мировой войны остров стал ареной для двух ожесточенных сражений между советским союзом и фашистскими войсками, и в 1944 году - между фашистской и финской армиями, вышедшей из военного альянса с Германией. Последствия тех войн видны повсюду на острове, в виде множества дотов, орудийных батарей, окопов, колючей проволоки, фортификационных объектов. Вдобавок, крутые каменистые берега острова, практически круглогодично обдуваемые ветрами и волнами, стаи причиной множества кораблекрушений, по берегам острова схоронены под водой множество судов разных эпох, ну а самым современным и эпичным кораблекрушением по сей день остается научно-исследовательское судно Леонид Демин, которое в 90-е годы XX века при буксировке в Таллинн было сорвано с привязи и выброшено осенним штормом на западный отвесный берег острова.

Не удивительно что с таким-то послужным списком, Гогланд оставался центром притяжения множества экспедиций и посещений, и ему грозила бы наверняка участь Валаама, где не осталось ни единого неисхоженного камня, если бы не причудливые перипетии истории: по итогам второй мировой войны остров отошел от Финляндии к СССР, но остался в приграничной зоне, чье посещение запрещено без специального разрешения. Вдобавок, на острове разместились военные части и застава МЧС, в довершение всего, посещение острова осложнено длительным и дорогостоящим морским фрахтом: от ближайших морских портов Ленинградской области в Выборге и Сосновом Бору до острова почти целый день хода. Потому, множество природных и исторических фортификационных достопримечательностей удивительным образом сохранились и дошли до наших дней практически в изначальном виде.

В 2013 году остров посетил Президент России и помимо осмотра военных баз острова совершил погружение в батискафе - прибрежные воды, благодаря немалым глубинам, оставались и остаются местом испытаний новых объектов военно-морского флота. По этой причине, допуск на остров в течение нескольких предшествующих и последующих лет был еще больше осложнен. Наконец, к завершению лета в 2015 г. звезды сложились: чуть более упростился пропускной режим, нашелся катер, имеющий допуск на остров - и вот, ранним августовским утром мы небольшой группой отчаливаем в направлении острова. Для нас это уже не первое плавание по морской акватории Финского Залива: несколько лет назад мы уже гостили на острове Мощный (также известный финским именем Лавенсаари, тот самый, воспетый в романе Леонида Платова и запечатленный в художественном фильме "Секретный фарватер") - но тогда это был мощный непотопляемый тримаран, теперь же мы шли на небольшом фанерном патрульном катере, для которого даже небольшое волнение на море представляло угрозу. Впрочем, скажем наперед, волнения и сомнения оказались напрасными - погода благоприятствовала, а капитан не дал поводу усомниться в своем профессионализме и технике.

Вскоре за бортом остаются очертания Соснового Бора с возвышающимися над берегом корпусами строящейся второй очереди ЛАЭС

и напротив них - характерного нынче полузаброшенного здания Большого универсального стенда «Вертикаль», где проводились испытания космических телескопов диаметром до полутора метров.

Вся восточная и центральная часть Финского Залива буквально испещрена караванами контейнеров, примерно три четверти из которых, по наблюдениям, ходят здесь под китайским флагом, ну а большая часть из оставшихся - Нидерланды. Российские суда в основном технического назначения - дноуглубление, намыв, рыболовецкие и патрульные крейсера.

По бортам остаются несколько два довольно крупных острова на пути к Гонланду - Сескар и уже упомянутый Мощный.  Сескар любопытен своими дюнами, простирающимися практически на километровую ширину, что в природном виде встречается на Балтике лишь на Куршской и Балтийской косах, а также местами на польском побережье. Именно там, у наблюдательной вышки, мы и запланировали высадиться. К сожалению, высокая волна с наветренной стороны не позволяет спустить лодку. Принимаем решение плыть дальше

Окрестности другого крупного острова на пути - Мощный, благодаря мелководью и причудливым заливам, славятся как обиталище балтийских нерп - здесь их, благодаря интенсивному морскому движению, сохранилось в разы меньше, чем на Ладоге, и тем ценнее было запечатлеть одну из морских обитательниц, пусть даже издали.

Впрочем, о малых островах Финского залива мы еще упомянем в конце обзора, а пока впереди угрожающе нависает грозовой фронт и вскоре наш катер попадает под проливные потоки дождя. К счастью, это лишь узкий фронт, а не циклон, иначе волнение на море для небольшого катера могло бы иметь плачевные последствия. И словно подарком с небес, буквально перед самым прибытием на Гогланд, тучи рассеиваются и панорама острова предстает в лучах заходящего солнца!

По берегам даже в шуме морских волн слышен гвалт тысяч чаек, и пройдя сквозь их кордон, мы причаливаем в единственную закрытую бухту на острове - Сюркюля.

Когда-то, в 19 и до середины 20 века здесь стояла одноименная финская деревня, чьи отдельные постройки неплохо сохранились. Нынче же здесь единственный на острове глубоководный причал, военная погранзастава, и даже вертолетная площадка. Едва пришвартовавшись, мы здесь же, на песчаном пляже, также единственном на каменистом острове, разбиваем основной лагерь.

Над бухтой Сюркюля нависают сразу несколько холмистых гряд,  и на вершине самого северного из них - одна из главных достопримечательностей острова - Северный маяк - в лучах закатного солнца он предстает невероятно эффектно, и вся наша группа, позабыв про вечерний ужин и постановку лагеря, бросается за фотоаппараты, в желании запечатлеть шикарные виды заката.

На утро следующего дня, перед тем как выдвинуться в сторону Северного маяка, по пути мы осматриваем остатки финской деревни и ее сооружений, наиболее крупное из сохранившихся кирпичных зданий - бывшее финское казино. После подписания акта о независимости Финляндии большевиками в 1918 году вплоть до второй мировой войны Гогланд оставался курортной финской территорией, куда съезжались множество зажиточных граждан со всей страны для отдыха и развлечений.

Внутри на удивление, строение также неплохо сохранилось, несмотря на круглогодичные ветра и осадки в это суровом морском крае. Впрочем, надолго мы не задерживаемся, впереди сверхнасыщенная программа, и ближайшее на повестке - посещение одной из двух геодезических точек Дуги Струве - точки Z. Однако, координаты Википедии оказываются неверны: на месте локации обнаруживаются остатки укрепленной береговой батареи с торчащими тут и там прутьями арматуры - креплений для стоявшей здесь когда-то дальнобойной артиллерии. Выглядит это на фоне прекрасно сохранившихся бетонных дотов и рвов в обрамлении гористых пейзажей острова, весьма эффектно.

Ну а впереди уже маячит, в прямом и переносном смысле, башня Северного маяка - одной из главных доминант острова. Располагаясь на вершине северной более чем 100-метровой гряды, откуда открываются, пожалуй, самые шикарные виды на остров, путь к ней примечателен тем, что проложен по деревянным настилам поверх отвесных скал.

У самого подножья скал, перед настилами, тропа наверх проходит через хозяйство маячника, их на острове двое, как и маяков - Северный и Южный. Обращает внимание средство передвижения по острову - надежное и безотказное в любую погоду.

Сами настилы находятся во многом в плачевном состоянии, и проход по ним возможен лишь в хорошую погоду, однако другой альтернативы для посещения маяка нет, т.к. основная дорога проходит сквозь военную часть.

К сожалению, подъем на сам маяк закрыт, да и обзор панорамы северной оконечности острова с видом на финское побережье проблематичны, в виду находящихся здесь объектов военной части.

Впрочем, долго жалеть о том не приходится, т.к. на юг простираются поистине умопомрачительные панорамы горных пейзажей острова посреди голубых волн Балтики - просто не верится, что это Ленинградская область - такие картинки так и хочется отнести к крымским красотам!

Наснимавшись вдоволь, мы возвращаемся в хозяйство маячника у подножия отвесных скал, где нас встречают местные жители)

По пути в базовый лагерь дорога проходит сквозь несколько каменных рек - характерного уникального ландшафта Гогланда - моренного следа ледников. Эти "реки" впечатляют своими масштабами - сотнями метров без единой растительности, правильными и отполированными формами камней. Здесь валуны расположены в несколько слоев, и практически никакая растительность оказывается не в состоянии пробить столь эшелонированные преграды. По той же причине ходьба по камням издает весьма характерный гулкий звук, подобный эху, что невозможно ни для обычных лесных валунов, ни даже для каменистых берегов, где камни отдельными частями все же соприкасаются с осадочными породами и песком.

Помимо великого изобилия камней по всему острову, и по берегам, и на суше, хочется отметить и характерную округлую покатую форму камней. Кроме самой породы, этим скалы Гогланда сильно отличаются от преимущественно изломанных и расслаивающихся ладожских и онежских скальных россыпей.

Во многих из камней встречаются углубления, так-называемые "чашечки" - еще одна из уникальных достопримечательностей Гогланда.

Военное назначение острова очевидно бросается в глаза буквально повсюду, помимо исторических береговых укреплений, тут и там встречаются образцы военной техники, в том числе современной, и даже действующей, законсервированной до лучших времен.

Перед самым возвращением в лагерь мы посещаем мемориал адмиралу Святову - прославившемуся спасением советского морского конвоя, эвакуировавшегося из Таллинна в Ленинград в 1941 г. Несмотря на ковровые бомбардировки фашистов, адмирал смог привести и укрыть большую часть конвоя здесь, на Гогланде, перед решающим броском в Ленинград. Возможно, потому, он завещал похоронить себя на острове. Его воля была исполнена в 1983 г.

В любом другом месте подобных достопримечательностей хватило бы с лихвой на целый день, но только не на Гогланде - и едва перекусив, мы вновь отправляемся в путь на противоположный западный берег, к еще одной визитной карточке острова - остаткам научно-исследовательского судна Леонид Демин, потерпевшего здесь крушение, подробности той истории уже упоминались в начале рассказа. Западный берег еще более высокий и отвесный, и с его склонов открывается удивительная панорама на остатки корабля, выброшенного могучими морскими волнами на скалы.

Масштабы судна, казавшегося с высокого берега небольшим суденышком, открываются лишь вблизи - и это при том, что от корабля мало что осталось: за прошедшие с момента кораблекрушения 20 с небольшим лет предпринимались и до сих пор предпринимаются попытки расчленения остова судна на цветные металлы, от первоначального корпуса нынче остались лишь нижние пара этажей трюма и остатки вертолетного ангара с одной из корабельных труб. Погода благоприятствует, и мы форсируем небольшую водную перемычку вброд. На абордаж!

Несмотря на основательно проржавевший корпус, все еще можно подняться на верхнюю палубу, вернее, небольшую ее часть, все что еще не допилено. Поскольку судно сильно накренено, ощущения при проходе по палубам, особенно закрытым, весьма необычные: вестибулярный аппарат явно дает сбои, когда ты идешь вроде бы ровно, а тебя при этом сносит набок.

Весьма колоритный вид из капитанской рубки

Моторный отсек все еще держится, несмотря на соленые морские воды и все новые наплывы мародеров, распиливающих остатки судна.

Ну а с самой нижней палубы, где находились дизельные генераторы, солнечные лучи причудливо просвечивают сквозь толщу морской воды, формируя сочное изумрудное сияние.

Да, здесь на Гогланде уже настоящее море, и это ощущается и бросается в глаза буквально во всем - в суровых испещренных волнами и ветрами пейзажах, в покатых формах скальных пород и валунов, отполированных за столетия морскими перекатами будто наждаком.  И конечно - само море: здесь оно уже настоящее без малейших скидок - даже в антициклоне волны накатываются с силой, сотрясающей корпус корабля. Цвет воды - изумрудно-бирюзовый, которого не встретишь в пределах Маркизовой лужи. А на вкус вода уже ощутимо соленая.

Полные впечатлений от покорения Леонида Демина, выбираемся на берег и продолжаем фотосессию уже на фоне гигантских валунов и корабельных буев

И все же - пора в путь-дорогу.

Окинув прощальным взглядом берег кораблекрушения уже с высоты, невольно обращаешь внимание на гогландские скалы - насколько они здесь своими покатыми формами и преимущественно светлой палитрой сильно отличаются как от преобладающих на северной Ладоге, и в особенности на Онеге темных остроконечных габбро-диабазовых и диоритовых скальных выступов, равно как и серых гранитов, слагающих породы и шхеры Выборгского залива чуть далее к востоку Финского Залива.

Тем временем, вглубь острова за поворотом открывается впечатляющий скальный обрыв высотой более 100 метров отвесного падения одной из четырех главных вершин острова - Ястребиной горы. Наша цель - один из крупных сейдов на Гогланде. Найти его удается не сразу, координаты GPS и здесь оказались неверны. И вот наконец - долгожданная находка! И в каком обрамлении пейзажей!

И даже здесь мы задерживаемся ненадолго - держим путь к пункту Е геодезической дуги Струве, проходящей через Гогланд с севера на юг. По пути пробуем воду из лесного колодца. Она хоть и с желтизной, но в целом пригодна для кипячения. Сам же памятный знак, в отличие от точки Z, находится куда проще, т.к. расположен на вершине скального массива Мякипяллюс - одной из четырех главных вершин Гогланда.

Поблизости разбросаны двухметровые расколотые камни. Поражает воображение гладкость и четкость расколов, будто их кто-то разрезал лазером. Также по соседству с памятным знаком - финские бетонные укрепления, прекрасно сохранившиеся.

К сожалению, переговоры с военными о проходе сквозь зону РЛС на вершине Ястребиной горы, откуда открываются захватывающие дух панорамы на центральную часть острова с озерами, не удаются. Возвращаемся привычной дорогой, и на память запечатлеваем гористые скалы в лучах уходящего за горизонт солнца.

Вскоре, после сверхнасыщенного дня - уже привычные виды уютной бухты, хотя..что это там на горизонте? Неужели??

Благо, ультразум всегда под рукой, наводим, и - она самая!! Подводная лодка собственной персоной, прямо у входа в центральную бухту! Согласно комментариям наших экспертных коллег, это HQ-186 Khánh Hòa («Кханьхоа») - подлодка проекта 636.1 (экспортный вариант) "Варшавянки". Спущена на воду Адмиралтейскими верфями в декабре 2014 года и годом спустя проходит ходовые испытания у Гогланда. И все благодаря самым большим глубинам в российской части Балтики (до 100 метров) и сложному профилю дна - идеально для испытаний подлодок.

Фото-сессия подводной лодки постепенно перетекает в съемки очередного заката - сегодня небо и облака совершенно другие, нежели вчера. И не менее, а в чем-то даже и более впечатляющи!

Это очень характерно для морских архипелагов, природа не любит повторять себя. И уже ставший привычным Северный маяк, главенствующий над бухтой, предстает в совершенно ином обрамлении.

На утро, запечатлев прибытие делегации журналистов на вертолете по случаю обнаружения нашими соседями по лагерю - экспедицией Российского Географического Общества, бомбы времен второй мировой войны, мы отправляемся на УАЗике геологов на другой край острова к Южному маяку. Остров вытянут с севера на юг более чем на 10 км, и через него ведет лишь одна сквозная дорога. УАЗзик, влет преодолевая мыслимые и немыслимые кручины, внезапно глохнет прямо напротив полузаросшей тропы к бухте Лимонникова, где не так давно были обнаружены следы золота. Разумеется, мы не преминули воспользоваться свалившейся возможностью посетить бухту - и вот, наконец - преодолев несколько буреломов и топей, тропинка выходит на берег, и бухта раскрывает свои объятия.

Золота не обнаружилось. Зато цветов здесь изобилие. Как, впрочем, и мусора - его сносит сюда, на западный берег, ветрами и волнами практически со все открытой Балтики.. Времени совсем немного, едва успев добрести до берега, уже пора в обратный путь

И вот уже мы снова штурмуем бездорожье. На самом юге острова каменные русла рек сливаются и образуют огромное поле из кристально полированных камней. Прямо по ним проложена дорога. Масштабы просто обескураживают: местами слившиеся между собой каменные реки достигают размеров футбольного поля!

Наконец, на самой оконечности Гогланда высится цель ралли-рейда - Южный гогландский маяк. Вернее сказать, высятся: по соседству с историческим маяком 19 века в послевоенные годы сооружена радио-вышка, значительно превосходя своего прародителя по высоте. Картина, чем-то напоминающая другой известный на Балтике маяк - Шепелевский, расположенный ближе к С-Петербургу, в окрестностях Соснового Бора. И тем не менее, здесь на Гогланде именно древний маяк исполняет роль первой скрипки - обозначая морские фарватеры.

У стен маяка приютились домики и сооружения маячного хозяйства. Когда здесь была проложена небольшая узкоколейка для подвоза грузов, нынче же УАЗик и военная кузовная машина - по сути, единственные средства передвижения по острову.

Море здесь, на южной оконечности острова, штормит практически в любую погоду. А поскольку Гогланд расположен в открытой части Финского Залива, соленые и относительно более теплые воды центральной Балтики легко проникают сюда с западными ветрами, преобладающими большую часть года в наших широтах. Как результат, прибрежные акватории, в отличие от Невской Губы и Кронштадта, практически не замерзают, исключая самые суровые зимы, которые в последние годы практически не случаются. В условиях частых морских штормов, это означает порой месяцы вынужденной автономии от материка: собственного глубоководного причала у маячного хозяйства нет, а в бухту Сюркюля на другой оконечности острова, там где наш лагерь, заходят в основном лишь крупные суда и яхты, и преимущественно в теплую часть года.

Потому, местным обитателям - по сути, это лишь семья маячника, приходится осваивать самостоятельно множество профессий. Даже вот таких:

Ну а мы, пообщавшись и проникнувшись духом островной жизни, отправляемся в обратный путь. По пути встречаем валун, достойный составить конкуренцию Медному Всаднику. Конечно же, мы не могли упустить возможность покорить и его! Правда, для этого героя пришлось затаскивать наверх лебедкой. Не менее высокотехнологичным вышел и процесс обратного съема.

Вскоре мы сворачиваем с основной тропы и продираемся наверх сквозь кусты и мелкие деревья на вершину сопки Попова - исторической главной самой высокой доминанты Гогланда. Той самой, откуда с высоты около 200 метров над уровнем моря в 1900 г. российским изобретателем Александром Поповым был осуществлен первый в мире сеанс радиосвязи. По этому случаю здесь сохранился памятный знак, а также мемориал нашему великому соотечественнику.

К сожалению, погода на сей раз подкачала - даже с крыши военной техники, складированной поблизости, панорамы острова скрыты в пелене накрапывающего дождя а бескрайняя морская гладь, столь эффектная еще вчера в солнечных бликах, практически слилась с пластами облаков. Впрочем, на север между крон деревьев все же просматриваются отвесные склоны соседней Ястребиной горы с куполом военной РЛС на вершине.

Когда-то отсюда открывалась идеальная морская панорама, нынче же верхушка сопки Попова практически заросла деревьями, затрудняющими обзор. Зато она буквально усеяна морем цветов и земляники. Также здесь сохранились и остатки финской батареи, неподалеку от мемориала.

Тем временем, дождь накрапывает все сильнее, и мы спускаемся, на пути к лагерю продираясь сквозь очередные лесные дебри. Очень характерный лесной пейзаж для Гогланда, где дебри простираются во всех трех плоскостях, и две соседние тропинки на карте навигатора часто оказываются разделены 50-метровыми обрывами, а местной природе в принципе не знакомо понятие азимута.

Порой эти скальные обрывы нависают небольшими гротами, и даже пещерами, правда неглубокими. Некоторые из них мы пробовали исследовать

Также на острове известны пять небольших внутренних озер, на одно из которых мы заезжаем. Множество кувшинок цветут здесь прямо у берегов, практически безлюдных.

Попадается здесь даже небольшая рыбешка, в рыболовецкие ловушки по берегам. Торжественно выпускаем узников на волю.

К вечеру дождь утихает, и мы заходим в гости в соседний лагерь геологов, проводящих раскопки на острове.

Напротив стоянки - музей под открытым небом собранных трофеев.

В основном это предметы и артефакты двух кровопролитных войн, случившихся на острове в ходе Второй мировой войны. Именно двух, т.к. вслед за сражениями советских и фашистских войск, остров пережил еще более ожесточенные и кровопролитные столкновения между бывшими союзниками по фашистскому альянсу - Германией и Финляндией, объявившей в 1944 г. нейтралитет, тем самым поставив себя под удар фашистских дивизий, расквартированных на острове. Последствия тех войн встречаются даже сегодня, в виде все новых археологических раскопок. Впрочем, Гогланду все же больше повезло, по сравнению с соседними балтийскими островами - Малый и в особенности Большой Тюттерс - находясь также вблизи главного морского фарватера, проходящего из открытой Балтики к Ленинграду, острова и прибрежные воды были буквально нашпигованы минами отступавшими фашистскими войсками.  В результате, даже после нескольких разминирований, посещение этих островов даже сегодня три четверти века спустя, все еще небезопасно. Гогланду удалось избежать подобной участи, т.к. благодаря сложному пересеченному рельефу и густой растительности, а также преобладающим скальным породам, его минирование было на порядок сложнее. Да и финские воинские части, находившиеся на острове, оказывали ожесточенное сопротивление отступавшей фашистской армии, осложняя координированные действия. Тем не менее, опасные находки случаются и здесь, и даже в наши времена: как раз последняя находка неразорвавшейся авиационной бомбы была произведена в 2015 году, вызвав весьма ощутимый резонанс в средствах массовой информации.

Впрочем, встречаются здесь и более мирные находки. Хотя и они в основном относятся к эпохе военных лет.

 

Под самый вечер, несмотря на опять собирающийся дождик, выбираемся на прогулку по прибрежным скалам. Уж больно они хороши, как и пейзажи, открывающиеся с них!

Такие пейзажи невольно погружают в медитацию, их можно созерцать часами.

 

Определенное оживление вызывает наш старый знакомый - научно-исследовательское судно Леонид Сибиряков, дрейфующий в прибрежных водах в рамках научной эспедиции и испытаний уже упомянутой подлодки. Конечно, его масштабы куда скромнее потерпевшего крушение Леонида Демина, зато это действующее судно, несущее вахту.

 

Каменное разноцветье - габбро-диориты, кварциты, кремний и множество других кристаллических пород слагают берега Гогланда. Восточный берег в чем-то не похож на западный - он не такой крутой, здесь немало полуостровов и пологих разноцветных скал, вдающихся далеко в море.

И даже здесь, посреди каменного царства, наталкиваемся на очередной заросший бункер. Следы прошедших войн буквально повсюду. Как же хочется, чтобы военные столкновения на этих заповедных землях навсегда остались в прошлом!

Тем временем, дождь вновь начинает ощутимо накрапывать, и отполированные волнами и ветрами прибрежные скалы и валуны становятся скользкими подобно катку. В отличие от которого,  любое падение здесь чревато куда большими последствиями, в виду повсеместных расщелин и перепадов высот. Обратная дорога превращается в настоящую тренировку эквилибристов, здесь не особо помогает даже рифленая прорезиненная подошва. Подняться же выше к линии леса еще более проблематично, т.к. там тонкий слой земли под значительным уклоном едва держится на скалах и в сырую погоду при ходьбе запросто срывается вниз, вместе с ходоками. Словом, добраться в лагерь получается уже почти затемно.

И вдруг - небо, уже полутемное, вспыхивает и расцвечивается куда более чем 50 оттенками розовой палитры! Дождливый фронт покидает остров, и в последние мгновения перед закатом, солнечные лучи успевают-таки пробить висящую в воздухе влажную пелену, даря новые незабываемые краски третьего, прощального заката нашего пребывания на Гогланде.

Недолгий ночной костер - и расходимся по палаткам. Завтра очень ранний подъем - дорога домой.

Просыпаемся в три с небольшим часа ночи. Солнце еще только начинает расцвечивать небосвод красками утренней зори. Зеленые холмы у лагеря словно в дреме, обильно покрытые каплями росы. И словно по заказу, в тот миг как мы сворачиваем лагерь и выходим грузиться на корабль, над балтийской бухтой восходит солнце)

Выходя в море, запечатлеваем на память пирс, приукрашенный скромным обаянием буржуазии

Гогланд на прощание предстает в романтике нежных утренних солнечных лучей. Вернее, его берега, в то время как высокие вершины все еще окутаны пеленой облаков и густого тумана.

Впечатляющая панорама! И опять не верится, что мы все еще в Ленинградской области - здесь многие природные проявления будто умножены в разы. И как же здорово, что такой уникальный природный край все еще хранит множество своих достопримечательностей в неизгаженном туристическими толпами виде! Хотя, назвать остров идеально сохранившимся заповедником тоже будет преувеличением - следы хозяйственной деятельности проникают и сюда, а состояние многих объектов из года в год, без необходимой косервации и сохранения, с каждым годом постепенно ухудшается. Не говоря уже про замусоренность прибрежных бухт, особенно с западной наветренной стороны, куда ветрами со всей Балтики сгоняется множество мусора. Только в нашей же ответственности обеспечить сохранность и чистоту этих уникальных заповедных земель!

Ну а нас ждет путь в открытое море, по искрящейся дорожке навстречу восходящему солнцу!

Команда отправляется досыпать, и несколько часов спустя справа по борту открываются маяки острова Мощный.

Бетонный пирс наполовину разрушен, но все еще функционален, в отличие от соседнего Сескара. Мы высаживаемся и держим путь на северный маяк, расположенный в получасе ходьбы. На контрасте с Гогландом, пейзажи Мощного предстают в совершенно ином обличье - плоском и берегами даже местами напоминающим степные луга.

Темп неспешный, кто-то из группы то и дело останавливается, не в состоянии пройти мимо роскошных белых грибов, растущих прямо у дороги - где еще на суше встретишь такое грибное изобилие, да не в глубине лесных дебрей!

Маяков на Мощном несколько, нас интересует самый дальний, расположенный на длинной морской косе. Тот, что на фото ниже - один из ближних

Дорога местами проходит мимо остатков военных складов, ныне давно заброшенных

У самого маяка нас встречает маячница.

К сожалению, разговор не складывается. Как и возможность подняться на маяк. Похоже, незадолго до нас здесь кто-то явно не лучшим образом отметился. Вынужденно довольствуясь видами со стороны, возвращаемся по песчаной косе, усыпанной разнотравьем и разноцветиями, под оглушительный стрекот кузнечиков.

Отчаливая, мы по пути наблюдаем целые стаи бакланов, ютящихся на валунах вдоль острова.

Нерп на сей раз не удалось заснять на память, зато тут и там возвышаются из воды проржавевшие корпуса бывших военных кораблей. Конечно, их масштаб несопопставим с гогландским Леонидом Деминым, да и затоплены они посреди воды, так что добраться на них представляется едва ли возможным. Парой часов спустя мы подходим к Сескару, намереваясь также ненадолго высадиться для осмотра.

 

 

Как и на Гогланде, здесь сохранился и действует исторический маяк, построенный по тому же проекту. И точно так же маяк нынче соседствует с современной радио-вышкой. Однако, подойдя ближе, нас ждало разочарование: возможности высадиться никакой - бетонный пирс размыло штормами, а берег с западной и северной стороны по нашему ходу буквально испещрен камнями. Ну а времени обходить остров и причаливать к нему с востока, со стороны километровых по своей ширине дюн, уже не оставалось, так что посещение Сескара решено отложить до предстоящих плаваний.

 

 

Курс на восток - и снова выходим на морской фарватер. Мимо проплывают громадины контейнеровозов. Несмотря на огромные размеры, большинство из них весьма быстроходны, достигая крейсерской скорости в 25 узлов (т.е. более 40 км/ч). Тем самым, превосходя наш небольшой катер едва ли не втрое, они стремительно проносятся мимо и вскоре уже едва виднеются небольшими точками на горизонте.

Один из них пересекается с нашим курсом в непосредственной близости, и удается заснять его с кормы. Как и следовало ожидать, и здесь порт приписки оказался китайским.

Ну а мы забавляемся по пути - гоняем стаи уток, слегка меняя курс)  Надеюсь, Гринпис не оштрафует нас за эти детские забавы

Что интересно, море практически до самого Соснового Бора сохраняет бирюзовый цвет, который местами и вовсе становится изумрудным. Как же эти виды контрастируют с привычной серо-желтой панорамой маркизовой лужи!

На горизонте - вторая очередь ЛАЭС. Мы почти дома. И все тот же лазурный цвет волн - вот и наглядный ответ тем, кто убежден что в Ленобласти нет настоящего моря, одно название. Есть, и море, и шикарные острова, и замечательные впечатления от их посещения!

И мы уже в предвкушении новых встреч!